В первый раз плакал над книгой.
До этого слезы вызывали лишь фильмы, в виду наглядности и музыкального сопровождения.
В этот раз держался пару страниц, но потом не смог.
Я в ярости. Я действительно взбешен. Я готов оторвать яйца сценариста Джастина Хайса и сделать из них яичницу. Я посмотрел «Revolutionary road» («Дорога Перемен»). Три номинации на премии за лучший сценарий конечно веский аргумент против моей злобы. Но фильм отличается от романа Ричард Йетса так же сильно, как черно-белая фотография от цветной. У Джастина получилась отличная черно-белая фотография цветного романа. С совершенно иным смыслом, с совершенно иным сюжетом. Исключение, пожалуй, составляют последние полчаса, где на 50% сюжет фильма сходится с сюжетом книги.
Начать стоит с того, что практически все важные для понимания истории Фрэнка и Эйприл линии и сцены в фильм по каким-то причинам не попали. Может, в связи с тем, что 300 страниц книги не смогли втиснуть в два часа, а может, чтобы упростить все до максимума. Если честно, то по просмотру фильма четко видно, что логически во всех несчастьях семьи виновата только Эйприл. Фрэнк предстает затюканным мужем, который лишь изредка позволяет гневу вырваться наружу. Примечательно, что в книге он замахнулся на Эйприл лишь один раз. В фильме это происходит чаще. Да и в принципе в фильме все подчинено главной фабуле — женщина, которая выступает катализатором изменения семейной жизни, становится виновной во всех, понимаете ли, случившихся несчастиях. И тут, пожалуй, надо внести ясность.
По книге мы узнаем о жизни Эйприл из нескольких монологов. Важнейший из которых произошел, когда Эйприл и Шеп (по фильму Чип, друг Фрэнка) сидели в машине, но еще не занялись сексом (и кстати, по фильму получается так, как будто Эйприл не только сама выступила инициатором этого секса, но и получала искреннее удовольствие. По книге это не так. Да и Шеп в книге описан не тем красавцем, каким он выступил на экране). Детство Эйприл было очень сложным. Она жила без родителей, отец навещал редко. В колледже и далее Эйприл была одинока.
— Увлечения на каникулах, — грустно повторила Эйприл. — Нет, никогда не было. Знаешь, ты попал в точку, Шеп. Пансион тут не при чем. На каникулах я только читала, одна ходила в кино и лаялась с теткой, кузиной или материной подругой, кому там меня сбагрили на лето или Рождество. Все это похоже на скверный характер и неуживчивость, да? Значит, ты прав. Ни пансион, ни что другое не виноваты, это все моя душевная проблема. Вот тебе отличный сиптом: если кто-нибудь стонет, мол, жизнь прошла мимо, сто восемь к одному, что у него душевная проблема.
— Я вовсе не об этом, — растерялся Шеп. Емы не нравились желчная ухмылка, искривившая ее губы, глухой голос и манера, в какой она забросила в рот сигарету, — все это очень напоминало малоприятную воображаемую картину «Десять лет спустя». — Я в том смысле, что невозможно представить тебя такой одинокой.
— Слава богу. Я надеялась, что никто не раскусит моего одиночества. В том-то была прелесть послевоенного Нью-Йорка — этого не замечали.
Спасаясь от одиночества Эйприл схватилась за первого встречного парня, который умел складно говорить. Это был для нее шанс не оставаться одинокой. Но это было и ее первой, да и последней ошибкой. Это отлично показано в сцене, когда она хотела сделать первый аборт. Сцена, кстати, зеркальная от той, которая вошла в фильм ближе к концу. Фрэнк уговорил ее тогда не делать аборт, и стал примерным отцом семейства. Но Эйприл-то не хотела. И второго не хотела. Да и третьего, как показано в фильме, тоже. Весь кризис отношений, который лег в основу сюжета, вытекает именно из-за осознания Эйприл своей ошибки. Но уже поздно что-то менять глобально, и она предлагает переехать в Европу. Это действительно вносит коррективы в расстроенные отношения, но ровно до того момента, как появляется третья беременность. Вот тут-то в романе и всплывает основная суть.
Весь цимес романа — в диалогах. В фильме их настолько изувечили, что слезы наворачиваются. Та же сцена, когда Эйприл рассказывает Фрэнку про идею. Ее монолог в книге очень чувственный, пронизанный чистотой и пониманием собственных ошибок. Она в первый раз за семь лет жизни с Фрэнком сказала именно то, что он хотел услышать. А в самом конце книги — сделала, что он хотел (последний завтрак). Больше она не сделала ничего для Фрэнка, абсолютно ничего. В фильме режиссер и сценарист хотели передать внутренний конфликт и нарастающую психологическую проблему через показушную холодность Кейт Уинслет, которая играет Эйприл. Кейт, конечно, справилась, но уж лучше они сделали это через увеличение ее роли, благо в романе Эйприл место уделено очень большое. Но самое поскудное в том, что в фильме не показано, что на самом то деле проблема лежит в том, что Эйприл попросту нашла себе новое развлечение. Ей очень тоскливо, она понимает, что жизнь проходит, и она под видом того, что это все нужно Фрэнку, инициирует поездку в Европу. Но как только приходит осознание, что они уже не те, что Фрэнк совсем не тот, кого она сама себе выдумала, происходит то, что происходит.
Фрэнк — главный герой романа. 80 процентов повествования идет от его лица. Точнее, его мыслей. Из них мы опять же видим, что Фрэнк живет не своей жизнью. Жизнь не задалась. Замужество, начинавшееся на подъеме от восхищения Эйприл его исключительность (как она тогда думала), переросло в бытовуху со всеми вытекающими. А так как Эйприл по сути на Фрэнка было плевать, Фрэнк и заводил романы на стороне, не стремился делать карьеру, да и вообще — просто жил. Как амеба. После того, как Эйприл впервые дала ему почувствовать себя любимым мужчиной, карьера Фржнка пошла вверх. Появился тот самый подъем. Но потом все оборвалось. И концовка романа очень хорошо показывает, что становится с мужчиной, которого не любит жена. Тут можно конечно передергивать, наматывая на кулак сопли об «она поставила перед собой сложную задачу – сохранить обоих друг для друга» ((с) joy_molino), но если судить по книге, то выводы — кардинально противоположные. Да и от себя, как от мужчины, могу добавить, что нам, по сути, многого не надо ) раз в неделю завтрак и милая льстивая ложь. Любая женщина, которая живет в счастливом браке, это знает.
Вот очень много в обсуждениях этого фильма говориться о компромиссах. Возможно, создатели и хотели достичь этой цели. Но уж простите, фильм в смысловом аспекте получился говно. «Библией семейной жизни» может назвать его лишь тот, кто действительно считает, что «Хочешь сохранить брак – отключи слуховой аппарат. А заодно разучись мечтать.». В фильме периоду, когда Эйприл и Фрэнк живут счастливо, а точнее, время между решением ехать в Париж и первым кризисом этого решения, отведено минут 5. В книге это процентов 20. И это — разговоры и диалоги. Я не претендую на мнение автора, но мне лично кажется, что если хочешь сохранить брак — разговаривай. Разговаривай постоянно. Диалоги, монологи, не важно. Важно, что только в разговорах ты понимаешь, что вот он — человек, с которым хочется провести не один вечер, неделю, месяц. Что вот — твоя половина. Но разрушить все очень просто. Просто надо перестать разговаривать. А если это происходит внутри семьи, то неизбежно это ведет к разрыву. И лучше его ускорить, чем заниматься самоанализом и, тем самым, усугублять агонию.
Но больше всего от дебила Джастина Хайса досталось Шепу (другу Фрэнка) и Джону (сыну четы Гивингс). По книге Шеп влюблен в Эйприл. И старается оставаться другом до конца. Джон же — не сумасшедший, но доведенный до отчаяния «безнадежной пустотой». Джон — зеркало Эйприл. Только вот Фрэнк не сдает Эйприл в психушку, а мадам Гивингс Джона сдала. В результате Джона электрошоком привели немного в чувство (а не химиотерапией, привет надмозгам-переводчикам), а Эйприл попыталась привести себя в чувство самостоятельным абортом. Джон — очень важный персонаж, появляющийся в жизни Уиллеров три раза, и каждый раз внося четкость, расставляя по местам их мысли. Последняя его встреча воспроизведена в фильме, пусть убого и обрезано, но по факту верно. Именно Джон подводит итог кризису семейных отношений Фрэнка и Эйприл
— Крутого мужика ты нашла себе, Эйприл, — подмигнул он, напяливая картуз. — Опора семьи, крепкий гражданин. Мне тебя жаль. Хотя вы, наверное, стоит друг друга. Знаешь, я вот сейчас смотрю на тебя и начинаю жалеть его. Сдается мне, ты устроила парню веселую жизнь, если он может доказать, что у него есть яйца, только заделав ребенка
Есть еще одна очень важная тема. Это тема «друзей семьи». Как написала evi_19, «ещё хороша тема […] друзей семьи как порочного института». По фильму это действительно так. Друзья семьи, Шеп и Милли Кэмпбеллы в фильме представлена как пара эдаких сентиментальных деревенщин. В романе же им уделяется достаточно повествования, чтобы показать, что и у них то не все хорошо. И что у Шепа схожая с Фрэнком ситуация. А еще там показано, что именно Кэмпбеллы помогли Фрэнку справиться, именно Шеп сообщил Фрэнку о том, что случилось с Эйприл, именно он был с ним рядом и помогал ему. Именно он был другом. Здесь скорее не «порочный институт», а наша с вами современность, когда никто не пускает к себе близко людей, пусть даже друзей. Интимная зона для нас стала важнее, чем дружба. Потому и есть у нас — френды. Но это уже совсем другая тема :) Просто хотелось заострить внимание на том, как в романе противопоставляется натужная показушность дружбы Уилеров и Гивингсов, и классическая, но не близкая дружба Уилеров и Кэмпбеллов.
Гивингсы — это пример старой Америки. За малейшее раздражение Джона, его родители отвозят в психушку. И живут дальше. Мистер Гивингс отключает свой слуховой аппарат, а мадам Гивингс постоянно пытается видеть мир именно таким, каким хочет, и отказывается воспринимать реальность. В конце романа Гивингс все реже навещает сына Джона, поменяв его на собаку (вы ее можете видеть в заключительных кадрах). Ей вообще никто не нужен, даже ее муж.
В романе есть еще очень много вкусного. Но давайте уже о фильме. С точки зрения игры актеров и режиссуры я соглашусь с evi_19, сыграла пара на отлично. Только вот мне кажется, нужно было вместо первой сцены (знакомство Фрэнка и Эйприл) поставить сцену из Титаника. А фильм назвать «Титаник 2: семь лет спустя». Тогда все встало бы на свои места. К сожалению, я считаю дуэт именно в таком качестве и в экранизации именно этого романа неудачным. Слишком тяжелый отпечаток от Титаника на лицах Кейт и Лео. И смотришь уже сквозь призму их предыдущей работы.
Эстетика времени, декорации и дух времени передан идеально, картинка сочная и насыщенная деталями. Это очень порадовало. Но опять же, на мой субъективный взгляд до аналогичной картинки в «Играх разума» ну никак не дотягивает. Хотя и калибр не тот.
Вердикт. Фильм и книга — просто разные. Их нельзя сравнивать, это два своершенно разных произведения. Причем фильм я покупать в коллекцию не буду, а вот книжку поставлю на полку, хоть там и совсем мало места.
