«Время, любовь и смерть. Три константы соединяют жизни всех людей на Земле.
Мы жаждем любви. Нам не хватает времени. И мы боимся смерти».
«Призрачная красота» – это история о том, как, потеряв самое дорогое, снова начать жить и любить, о неожиданных моментах, когда рождаются надежда, понимание и единение – те самые лучики света, способные осветить даже наитемнейшее царство.
«Речь о той красоте, которую мы воспринимаем как должное и даже не замечаем, но она может скрываться за ежедневной обыденностью, как закат, например… или быть мимолетной, как случайно подмеченная улыбка ребенка, – говорит режиссер Дэвид Френкель. – Существует множество примеров призрачной красоты, все они уникальны, каждый из нас понимает ее совершенно по-разному. Мы живем благодаря ей. В этой истории мне понравилось именно то, что она напоминает нам о таких бесценных моментах, ради которых и стоит жить».
Замечать красоту окружающего мира даже в минуты величайшей скорби – это глубоко личное переживание, но оно свойственно каждому из нас. События «Призрачной красоты» разворачиваются в декорациях предновогоднего Нью-Йорка, традиционно наполненного теплом и энергией человеческих отношений, иногда отдающих легкой горчинкой, где ее герой проходит путь от полного разочарования к новым смыслам, – душевная, честная история с налетом юмора, признающая, что существуют вещи, находящиеся за пределами нашего понимания.
Уилл Смит, сыгравший убитого горем главного героя, Говарда, говорит: «Основополагающая идея призрачной красоты тронула каждого из нас, мысль о том, что, как бы ни было тяжело, тебя в любой момент времени окружает нечто особенное, стоит лишь приглядеться».
Говард был успешным и энергичным боссом рекламного бизнеса, возглавлял собственную компанию и когда-то считал Любовь, Время и Смерть мощнейшими рекламными инструментами. Великими мотиваторами. В одной из первых сцен перед восхищёнными слушателями он произносит слова: «Три константы соединяют жизни всех людей на Земле. Мы жаждем любви. Нам не хватает времени. И мы боимся смерти».
Но после того, как от смертельной болезни умирает его шестилетняя дочь, он теряет свой эмоциональный якорь, и эти константы приобретают для него куда большее значение. Все более отдаляясь от людей, Говард начинает выплескивать свою ярость в обвинительных письмах, которые он пишет в адрес Любви, Времени и Смерти.
«Ему не дают покоя сложные философские вопросы, и он обращается за ответом к Вселенной, – говорит Френкель. – Как современный король Лир, скажете вы, он взывает к богам».
В итоге одержимость Говарда подсказывает его друзьям, как избавить его от этого недуга, позволив ему высказать все, что накипело, адресатам лично. Они уже перепробовали множество способов, от традиционной терапии до шаманских ритуалов, окружили комфортом и проявляли терпение, но всё безуспешно.
Друзья Говарда по совместительству являются его коллегами и партнерами по бизнесу: Уит Эдварда Нортона, Клэр Кейт Уинслет и Саймон Майкла Пеньи. Хотя они действительно о нем беспокоятся, у их действий есть и более прагматичная причина: Говард забросил работу и поставил компанию на грань банкротства, и единственный способ ее спасти – быстро продать.
Итак, однажды, когда он привычно просиживает штаны на скамейке в парке для выгула собак, к нему обращается уверенная в себе женщина в ярко-синем пальто, расположившись с ним рядом. В руке она держит письмо, которое он совсем недавно отправил Смерти. Окончательно его ошеломив, дама представляется получательницей письма. Когда Говард шарахается от нее, она напоминает ему, что люди вечно ищут ответы у Вселенной, но лишь немногие удостаиваются прямого ответа. С этого все и начинается…
Помимо Смита, Нортона, Уинслет, Пеньи и Хелен Миррен, сыгравшей ту самую женщину в ярко-синем пальто, в звездный актерский состав фильма также вошли Кира Найтли и Джейкоб Латимор, которым, соответственно, достались роли Любви и Времени, а также Наоми Харрис, представившая психотерапевта, помогающего справиться с утратой близких и действительно знающего, о чем говорит.
Актеры и их герои
«Тебе был дан дар свыше. Особая связь со всем миром. Просто ищи.
И я обещаю, ты найдешь».
Говард
«Говард был из тех парней, которые точно знают, чего хотят от жизни, и получают это, – говорит Смит. – Он считал себя наставником и маркетинговым гуру. Отличный был парень. Он заботился о близких, давал советы, помогал друзьям. Умел побеждать. Но после того, как он потерял дочь, его мир перевернулся с ног на голову».
«Он отнесся к горю, как к задаче, которую надо решить, – продолжает актер, говоря о том, что первым делом его герой обратился к умным книжкам, которые теперь захламляют его квартиру. – Он пытался осознать, найти смысл и мотивировку, чтобы жить дальше. Головой он понимает, что смерть является частью жизни, и ничто не вечно, что это нужно просто принять, но именно это у него и не получается».
Сейчас жизнь Говарда вертится вокруг очень рутинных вещей, которые он повторяет изо дня в день перед тем, как свалиться в постель, где сон снова будет ускользать от него. Днем он сидит в парке для собак, ночами бесцельно рассекает на велосипеде по улицам города. Иногда он притормаживает в тени у окна, где видит сидящих в круге и охваченных общим горем людей, ведущих душеспасительную беседу. Но он никогда не заходит внутрь.
«Когда смерть случается «вне очереди», когда ребенок умирает раньше родителей, кажется, что нарушается круг жизни, мы на это генетически не запрограммированы, – предполагает Френкель. – Сошел ли Говард с ума? Я думаю, скорбь может завести ярких, умных людей в такие закоулки души, о которых они и не подозревали, в темное подземелье собственного сознания».
Свое единственное утешение Говард находит в письмах. Как говорит Смит: «Это начинается как катарсис, способ выразить эмоции, ярость и разочарование, тут его каждый может понять».
А вот затем происходит нечто совершенно неожиданное.
Уит, Клэр и Саймон
Пусть сам Говард сдался… его близкие не готовы с этим смириться.
Многие годы он строил свой бизнес не без помощи и таланта ближайших друзей и партнеров: Уита, креативщика, чье имя стоит рядом с именем Говарда на вывеске их компании; Клэр, их гениального финансового директора; и Саймона, главного юрисконсульта их агентства. Они вместе росли с постов охочих до побед младших сотрудников до полноправных партнёров, они стали не просто коллегами и друзьями, а почти семьей.
Вместе они перепробовали множество способов достучаться до Говарда – бесполезно. И одновременно они пытались удержать на плаву их компанию в его отсутствие. Но без его связей и творческого подхода заработки упали, перспектив никаких, и вот уже единственный способ спасти агентство – продать его. У них даже есть варианты… вот только контрольный пакет акций у Говарда, а он отказывается принимать решение. Вероятно, больше всего по прежней «версии» своего друга скучает Уит, которому и приходит в голову весьма оригинальная идея о том, как вернуть его к жизни. Но помимо заботы о товарище, каждый из них сталкивается с собственными проблемами, которые они не до конца понимают или просто не решают, и которые выходят на первый план по мере развития событий.
Уит, например, первоначально предстает перед нами именно таким, каким он хочет, чтобы его воспринимали люди: уверенным в себе, креативным и обаятельным, ему море по колено, и он убежден, что уж следующая его великая любовь обязательно будет той самой. «Однако, – говорит Френкель, – он наделал кучу ошибок и не может поверить в то, что происходит с его жизнью. Он думал, что он – король горы. А потом вдруг разваливается его брак, оказывается, что дочь терпеть его не может, сам он живет в Куинсе со слабоумной мамой, а его агентство вот-вот прикажет долго жить».
Его отношения с дочерью почти разрушены, и это разбивает ему сердце, но как восстановить их – он понятия не имеет, да и надежды, по сути, тоже. «Мне кажется, Уит думает, что, если он вернет финансовую стабильность, то и отношения с дочерью как-то наладятся, – говорит Нортон. – Но значительная часть фильма о том, как люди осознают, что они не там ищут решение проблем или же решают не те вопросы, которые нужно решать. И о том, что нужно принять правду о себе».
Для Клэр это весьма непросто, поскольку от этой самой правды она бегает уже очень давно. Во многих смыслах она – классическая наседка, каждый вечер приносит Говарду обед, несмотря на то, что его дверь всегда закрыта, и при этом она отложила «на потом» важную часть своей личной жизни, вкладывая всю себя в компанию и карьеру. «Клэр всегда ставила работу на первое место и о некоторых вещах просто позабыла, и вот настал момент. Ей почти сорок, она хочет ребенка, и не только. Но не слишком ли поздно?» – рассуждает Френкель.
Уинслет добавляет: «Больше всего на свете она хочет быть мамой, но для нее это непросто. Клэр меня больше всего поразила тем, что на такой должности она все время должна казаться «железной леди», но в глубине души она прячет совершенно другие черты. Лишь несколько человек знают, насколько сильно она хочет ребенка и уже готова сделать все сама, что само по себе является проявлением величайшего мужества».
При этом Саймону, которого сыграл Майкл Пенья, быть может даже важнее, чтобы агентство держалось на плаву. Пусть его преданность Говарду несомненна, но также он отвечает за благополучие своей жены и маленького ребенка. Он боится за их будущее, не зная, сможет ли обеспечить их финансово. И он даже не может поделиться с ними этим страхом, чтобы не пугать своими сомнениями. С ним явно что-то происходит, что-то, что может повлиять на его семью, и он не знает, как сказать им об этом, даже не знает, надо ли.
По иронии судьбы, именно после того, как они начинают реализовывать план по возвращению Говарда к жизни, Уит, Клэр и Саймон двигаются с мертвой точки и в своих собственных делах.
Что бы вы сказали Любви, Времени и Смерти?
Рассказывая об основной концепции фильма, сценарист Аллан Лоэб говорит: «Сценарий был троянским конем дискурса о том, что я считаю наиважнейшими элементами нашего существования. И я хотел поговорить о них не с позиции греческого хора, а чтобы в этой беседе поучаствовали сами Любовь, Время и Смерть».
«Любовь бесконечно воспевают, – говорит Смит. – Смерти люди стараются избегать, но с ней приходится столкиваться каждому, и тогда она выбивает из тебя всю дурь. Ты видишь лишь то, что действительно важно. По мне, идея времени – это самый сложный философский концепт, который можно прояснить только в контексте забавной сцены».
Самое последнее письмо Говарда, адресованное Любви, говорит просто: «Прощай», – и теперь персонажу Киры Найтли предстоит заставить его понять, что отказаться от любви – не вариант. Как раз наоборот, именно в такие моменты любовь имеет наивысшее значение. Актриса говорит: «Она очень сочувствует горю Говарда, ведь сопереживание – это часть любви, и говорит с ним так, чтобы достучаться до него. Но она хочет, чтобы он понял, что любовь рядом не только тогда, когда все хорошо, та невероятная боль, которую чувствуешь, когда теряешь кого-то, – это тоже она, и это не принижает и не разрушает ее».
Когда героиня Киры не лезет в душу Говарду, она мило подкалывает Уита, по большей части парадируя его безудержный флирт в более легких сценах фильма. Это его условный рефлекс, так он реагирует на каждую симпатичную женщину, с которой его сводит жизнь, но это же отвлекает его от того, что ему действительно нужно: мужество, чтобы выдержать гнев дочери и найти любовь, скрытую глубоко под ним, до того, как станет слишком поздно.
А Говард тем временем знакомится с тем, кто зовет себя Временем. Джейкоб Латимор представил его вместе с сыгранным им уличным пареньком по имени Раффи. В своих письмах главный герой был особенно груб со Временем, за что и получает «симметричный ответ», выслушивая ответные обвинения.
Но, вероятно, именно разговоры с той, которая говорит от лица Смерти, будоражат его больше всего – в первую очередь, потому, что он ее представлял совершенно иначе. И это было осознанным выбором автора сценария, который Хелен Миррен затем воплотила с бескомпромиссной честностью, завуалированным сарказмом и блеском в глазах.
Следовательно, ее задачей было растормошить его любым возможным способом. «Хелен решила, что у Смерти должно быть отличное чувство юмора, поэтому с самого первого момента она подтрунивает над Говардом, что позднее уравновешивается столь же яркой сценой сострадания», – вспоминает Френкель.
Таким образом, как кажется самой Миррен, ее персонаж вторит основной теме фильма: «Что-нибудь позитивное, прекрасное и неожиданное можно найти даже при самых трагических обстоятельствах. Это человечность и добрые отношения. Ключевой аспект этой истории – призрачная красота, и я надеюсь, что люди будут выходить из зала с этим ощущением оптимизма и интереса к жизни».
Когда ты будешь готов поговорить об этом: Маделин
Даже когда вопросы и эмоции рвут его на части, Говард знает, что есть тихая гавань и в его жизни. Где-то в городе собирается группа людей, не имеющих ничего общего, помимо боли, которая их объединяет, чтобы просто посидеть и поговорить о любимых, которых они потеряли, показать фото и почувствовать себя частью чего-то большего.
Почти каждый вечер Говард приезжает туда, издали смотрит в окно на мягкие движения и приветливую улыбку женщины, которая ведет группу. Иногда она смотрит в его направлении, и тогда он отворачивается.
Маделин, сыгранная Наоми Харрис, – психотерапевт, которая помогает примириться со смертью близких. Как и ее группа, как и Говард, она тоже потеряла своего ребенка. Но в отличие от него, по словам актрисы, «вскоре после случившегося, Маделин начала искать способы справиться с этим, она сразу пришла в такую группу. Меня восхищает ее сила. Она отчаянно смела в том, как пытается пережить утрату, полная решимости стать лучше, тогда как Говард отворачивается от правды. Он не может принять ее. Он не может начать с нею справляться».
«Let’s Hurt Tonight»
Идея преодоления через боль нашла свое отражение и в специальной записи песни «Let’s Hurt Tonight» группы OneRepublic, написанной и спродюсированной солистом группы Райаном Теддером и Ноелем Занканьелла и исполненной для фильма OneRepublic. Песня уже была записана в тот момент, когда один из коллег Теддера попал на специальный показ фильма и осознал, как близки они по тематике. В итоге Теддер связался с создателями картины, чтобы самому в этом убедиться.
Съемки в Нью-Йорке
Внутри снежного шара
Дэвид Френкель очень четко понимал, какую картинку он хочет получить: «С помощью декораций и операторской работы мы пытались сделать ее настолько красивой, насколько это возможно: украшения и сияющие огни повсюду».
С этой целью большая часть съемок, которые начались в феврале 2016 г., проходила на натурных объектах в Нью-Йорке. Что неизбежно приводило к милым импровизациям, со смехом признается Уилл Смит: «Работать в Нью-Йорке – классно, вот только иногда прямо посреди сцены кто-нибудь закричит: «Эй, Уилл, что снимаете?» Ммм…да, снято. Так что это непросто – играть на улицах Нью-Йорка».
Поскольку начало съемок на пару месяцев опоздало к праздничному сезону, команде художника-постановщика Бет Микл пришлось снова украшать дома в разных частях города, чтобы создать нужную атмосферу. «Мы ходили по домам и просили разрешения развесить украшения на пороге, – говорит она. – К счастью, почти все, к кому мы обращались, пошли нам навстречу». Вспоминая один не по сезону жаркий день, когда на улице было за двадцать градусов тепла, она добавляет: «У нас было четыре грузовика ледяной крошки, снежные сугробы по краям улиц и «снежные» покрывала для задних планов, а еще у нас шел снег».
Лишь квартира Говарда была лишена украшений. Противопоставлению его созерцательного настроения атмосфере праздника вокруг него вторил контраст холодной зимы и тепла дружеских отношений, а боли каждого отдельного человека ставилось в пику обещание обновления, и все это работало на основной посыл фильма. Жизнь – сложная штука, прекрасная, забавная, трудная и часто непостижимая, место, где сосуществуют свет и тьма.
Возвращаясь к теме Любви, Времени и Смерти, Френкель говорит: «Не факт, что люди уйдут из зала с более глубоким пониманием этих глубинных смыслов, совсем не обязательно, но они могут задуматься над тем, как те влияют на их собственную жизнь».
«Я лишь надеюсь, – заключает он, – что зрители получат жизнеутверждающий, поражающий до глубины души опыт, который поможет им вырваться из обыденности и даст тему для обсуждения».
